Фэйбла - классная игрушка. Сказочный антураж, веселость в красках, забавные просьбы, приятные пейзажи, отсылки к прелестной Британии... И под всем этим жестокость, предательство, обман и решения, рвущие душу.
Это замечательная игра с социальными проблемами и ужасом, который ты осознаешь постепенно. Достоверная игра. Чего только стоят эти совершенно дикие плакаты - ребенок с крысой на палочке, аппарат для завязывания бабочек, разыскивающаяся баронесса...

Фэндом: Fable
Персонажи: Принцесса, Пейдж и Бен Финн
Рейтинг: G
Жанр: у меня всегда выходит хронический джен
Размер: Драббль

Слухи распространяются быстро, слишком быстро, гораздо быстрее, чем официальные новости.Слухи распространяются быстро, слишком быстро, гораздо быстрее, чем официальные новости. И им почему-то верят больше. Этого феномена принцесса не может понять, да и не особо старается, если быть честными. У нее хватает совсем иных забот, например: накопить достаточно денег для организации обороны от сил Теней; добыть аврорианскую реликвию и при этом выжить; найти какие-то цветы для храма Авроры и вырезать стаю оборотней, досаждающих людям. Обычно, появляясь в Убежище или дворце, ее сил хватает лишь на смывание с себя грязи, крови и пота. Она даже не всегда помнит, как именно оказывается в постели. И иногда поутру даже обнаруживает, что не в своей. Но это неважно — после правления Логана и последовавшей за этим революции — во дворце оказалось довольно много пустующих комнат.
Поэтому, слух о ее отношениях с Ловкачом, становится для нее новостью. Принцесса (называть себя Королевой, даже мысленно, кажется ей неправильным) в этот момент желает лишь поесть и завалиться спать, поэтому не придает значения тихому шепотку. После, она даже забывает сказать о забавном слухе Джасперу, пока занята в Убежище выбором одежды.
Но слухи настигают ее там, где она не ждет их совершенно. У принцессы есть какое-то очень важное дело к Пейдж, но какое, она забывает уже через несколько минут. Отсутствие дверей не способствует сохранению разговоров в тайне, думает принцесса, зарываясь пальцами в мех Капитана.
— Пейдж, это глупости, — громко и убежденно говорит Бен Финн, — Королева делает все возможное для спасения Альбиона!
Ей нравится этот парень. Понравился еще тогда, при нашествии пустотелых на форт. Рослый, светловолосый, энергичный и уверенный в себе — он просто не мог не понравиться выросшей среди лжи, интриг и подхалимства принцессе.
— Зря ты так говоришь, Бен, — Пейдж говорит гораздо тише, но в пустых коридорах все равно отчетливо слышно каждое ее слово. — Она оставила Старый город разрушенным. По совету Ловкача.
— Это не очень хорошо, но город можно будет отстроить после той заварушки, которую нам пообещала Тереза, — принцесса буквально видит, как Бен широко улыбается и пожимает плечами. А еще, ей приятно, что хоть кто-то понял и по достоинству оценил принятое ей решение. Потому что даже она сама начала сомневаться в нем — разрушенные и пустые дома, следы от взрывов и остатки баррикад выедают ей сердце, как только она видит все это. Но все упирается в деньги и выбор у нее не большой: либо любовь жителей города сейчас, отстроенные дома, низкие налоги и пустая казна, либо высокие налоги и арендные платы, разрушенный квартал и сильная армия, готовая к вторжению.
— Ладно, если ты так говоришь, — голос Пейдж становится тише и принцесса думает, что разговор окончен, и она может подойти, но предводительница мятежников продолжает. — Как же ты тогда объяснишь высушенное по совету Ловкача озеро или открытую фабрику Ловкача, где трудятся дети?
Здесь принцесса недовольна собой тоже — ей нравилось и озеро, и беседка, и зеленые луга. Она закусывает губу, вспоминая железных монстров и изрытые берега, но ничего сделать с этим она не может.
— Пейдж, Королева обещала защищать свой народ и, возможно, это все пойдет нам на благо? — в голосе Бена неуверенность, но принцессе не за что его винить. — К тому же, ты через слово поминаешь Ловкача, словно это он, а не Королева, доставляет тебе проблемы.
— Бен Финн, неужели в твою светлую голову, не приходит такая мысль, что они любовники! — Пейдж буквально выплевывает последнее слово, а принцесса может лишь удивленно моргать. Капитан тычется холодным носом в щеку, утешая. Она и любовница Ловкача? Этого наглого, самоуверенного и самовлюбленного типа? Этого дельца до мозга костей? Принцесса тихо и нервно смеется.
— Знаешь, до этого момента ты исходила из фактов… — в голосе Бена удивление и принцесса готова расцеловать этого солдата, пирата, разбойника или кем там был Финн в прошлом. Потому что предположения Пейдж настолько абсурдны, что… Она не успевает додумать мысль. Пейдж дает объяснения своим словам, и видят предки — лучше бы не давала.
— А я и сейчас исхожу из фактов. То, что ты их не замечаешь, не означает, что их нет. Например, ее маска. Это напоминание о нем. Королева носит маску лисы, ту самую, в которой мы сражались с домашними зверюшками этого субъекта. К тому же, ее политика в точности повторяет политику ее брата, который спал с Ловкачом. Об этом нас просветил сам Ловкач…
Может быть, Пейдж говорит еще что-то, может быть, Бен соглашается с ее мнением или опровергает его — принцесса не слушает. Она обнимает Капитана и переносится в Убежище, только там позволяя себе расплакаться. Оказывается, слухи это больно. В груди словно поселяется тень, пожирающая все положительные эмоции, и в этот момент Повелитель Теней может приходить в Альбион и захватывать тот — единственный Герой и надежда Альбиона первым сдастся ему.
Она не знает, что причиняет большую боль. То, что этого говорила Пейдж? Та, для людей которой принцесса десятки раз рисковала жизнью. То, что это слушал Бен Финн? То, что кто-то вообще мог предположить, что она или ее брат могут спать с Ловкачом? И из-за чего! Из-за одной маски… Принцесса снимает лисью морду, отшвыривает в сторону и утыкается лицом в колени. Изуродованное в процессе спасения Альбиона лицо — это красит мужчин, но никак не Королеву.
— Джаспер, почему никто не понимает, сколько я пожертвовала на спасение Альбиона? Почему они помнят только плохое? Почему они видят только плохое? Почему, Джаспер? — она всхлипывает в плечо обнимающему ее дворецкому, и выплакавшись, засыпает под осторожное поглаживание по спине и уверения, что она справится и все всё поймут, надо лишь дать им время.

На следующее собрание в тронном зале Королева является в костюме курицы, скрещивает на груди руки и наслаждается потрясенным молчанием. Большущий клюв скрывает шрамы на ее лице, вот только душевные раны так просто не лечатся.