Нигде время так не бежит, как в России: в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорее. (с)
Впервые читаю текст, в котором меня тошнит от главного героя.
Ммм...нет, не так.
Меня раздражает главный герой, меня бесят все-все-все встреченные герои. Ну, кроме детей.
Это первый текст, который неприятен не стилем и слогом автора, а героями. У меня каждый из персонажей вызывает ощущение выпитой ложки масла.
Потому что мелочные. Потому что эгоистичные. Потому что лгущие другим и самим себе. Потому что продажные. И каждая из этих черточек такая мелкая, такая ничтожная, что язык не поворачивается хоть кого-нибудь назвать злодеем или отрицательным героем.
Они не отрицательные. Они грязные.
У отрицательных, у них ведь хоть что-то за душой есть. Хоть одно сильное, широкое чувство есть. А у этих ничего нет.
Варвары не было дома, Клавдия мыла полы в горницах. Передонов вошел в кухню вымыть руки. На столе увидел он сверток синей бумаги, и из него высыпалось несколько изюминок. Это был фунт изюма, купленный для булки к чаю,- ее пекли дома. Передонов принялся есть изюм, как он был, не мытый и не чищенный, и съел весь фунт быстро и жадно, стоя у стола, озираясь на дверь, чтобы Клавдия не вошла невзначай. Потом тщательно свернул толстую синюю обертку, под сюртуком вынес ее в переднюю и там положил в карман в пальто, чтобы на улице выбросить и таким способом уничтожить следы.
Он ушел. А Клавдия скоро хватилась изюма, испугалась, принялась искать, - но не нашла. Варвара вернулась, узнала о пропаже изюма и накинулась на Клавдию с бранью: она была уверена, что Клавдия съела изюм.
А в довершение всего, этот человек - учитель. Учитель, мать вашу!
И фак, это не фик, который можно закрыть и забыть, потому что "выбор каждого".
Фу, в общем.
Ммм...нет, не так.
Меня раздражает главный герой, меня бесят все-все-все встреченные герои. Ну, кроме детей.
Это первый текст, который неприятен не стилем и слогом автора, а героями. У меня каждый из персонажей вызывает ощущение выпитой ложки масла.
Потому что мелочные. Потому что эгоистичные. Потому что лгущие другим и самим себе. Потому что продажные. И каждая из этих черточек такая мелкая, такая ничтожная, что язык не поворачивается хоть кого-нибудь назвать злодеем или отрицательным героем.
Они не отрицательные. Они грязные.
У отрицательных, у них ведь хоть что-то за душой есть. Хоть одно сильное, широкое чувство есть. А у этих ничего нет.
Варвары не было дома, Клавдия мыла полы в горницах. Передонов вошел в кухню вымыть руки. На столе увидел он сверток синей бумаги, и из него высыпалось несколько изюминок. Это был фунт изюма, купленный для булки к чаю,- ее пекли дома. Передонов принялся есть изюм, как он был, не мытый и не чищенный, и съел весь фунт быстро и жадно, стоя у стола, озираясь на дверь, чтобы Клавдия не вошла невзначай. Потом тщательно свернул толстую синюю обертку, под сюртуком вынес ее в переднюю и там положил в карман в пальто, чтобы на улице выбросить и таким способом уничтожить следы.
Он ушел. А Клавдия скоро хватилась изюма, испугалась, принялась искать, - но не нашла. Варвара вернулась, узнала о пропаже изюма и накинулась на Клавдию с бранью: она была уверена, что Клавдия съела изюм.
А в довершение всего, этот человек - учитель. Учитель, мать вашу!
И фак, это не фик, который можно закрыть и забыть, потому что "выбор каждого".
Фу, в общем.