Офигеть, что я раскопал!

[X18S80]

Названия нет, беты нет, жанров нет, ничего нет, есть только удивление, что это писал я
Мне б такие исполнения еще в клинофилах найти и я могу честно считать себя героем, потрудившимся по продвижению Клинта в массы=)

Размер: драббл, 501 слово
Пейринг/Персонажи: Клинт Бартон/Тони Старк
Категория: слэш
Рейтинг: G
Написано по заявке в айронхоуках

тык

Они целуются, когда думают, что через минуту их ждет гибель..

Первый раз это случается, когда Тони еще не Железный Человек, а просто парень с реактором вместо сердца. А Клинт - просто агент, вынужденный присматривать за самовлюбленным национальным достоянием. Они пьяны и настолько увлекаются спором, что не сразу замечают тихое шипение газа и щелчки закрывшихся замков - маленький и когда-то уютный бар, превращается по чьей-то злой воле в подобие коробки Шрёдингера. Когда до обоих доходит происходящее, становится слишком поздно - концентрация газа близка к летальной, а ни лука со стрелами на любой случай, ни железного костюма под рукой нет. Старк пьяно ухмыляется, глядя на нахмурившегося Бартона, и, пробормотав, что-то про помирать и музыку, тянется через стол и целует. Они целуются самозабвенно, до боли в губах, совершенно не думая о том, что первый же вдох для любого из них станет последним.
Когда они на следующий день сталкиваются в больнице, оба вполне живые, но болезненно бледные, то лишь пожимают плечами и объясняют, то ли себе, то ли другому:
-Всплеск адреналина.
-Ничего личного.

Второй раз они даже не засчитывают как поцелуй. Это просто "необходимая операция по спасению жизни", так говорят они оба, вновь сталкиваясь в коридоре больницы.
Просто неуловимый Бартон попался, оказался наполовину закатан в цемент и сброшен в ближайший глубокий водоем. Просто Мстители и Щ.И.Т. искали его слишком долго, и лучник едва не умер на пороге к спасению. Просто Старк мог, действительно мог поделиться с ним кислородом, что он и проделал. Так что это был вовсе не поцелуй.

На третий раз Тони шутит, что это становится традицией. Он, кажется, наступил на мину и теперь может взлететь на воздух совсем не фигурально, а Клинт осторожно целует его, глядя в глаза. У Тони нет костюма - он лежит в его чемоданчике - так что вновь разыграть беспроигрышный гамбит у них не получится. Тони пытается понять, почему все это происходит. Он, вроде как, прожженный бабник, а Клинт - вполне себе мужчина, а никак не женщина. "Какого черта?", спрашивает себя Старк, прежде чем Бартон, сжав его ладонь, своею ногой наступает на его ногу, стоящую на мине. Раздается сухой щелчок и ничего не происходит.
Тони только открывает рот, чтобы наконец-то спросить, что это было, но Бартон совершенно спокойно пожимает плечами, прежде чем продолжить путь:
- Это чья-то халтура. И адреналин.
- Да-да, ничего личного. Я помню.

На седьмой раз (скорее на шестой, поправил бы Старк, потому что второй раз был не поцелуй, а спасение жизни, вы же помните) у Старка разворочена грудь и реактор светится едва-едва, а Клинта все нет. Он вроде как отстреливает идиотов, вновь решивших захватить Землю. У Старка замерзают ноги в его костюме, что явно не лучший признак, но он пытается удержаться в сознании, потому что Клинта нет. Потому что умереть, сожалея о том, что не поцеловал перед смертью Бартона, будет просто ужасно. Старк даже не допускает такой мысли - умереть до этого, когда блекло-голубое свечение начинает и вовсе мерцать. Он просто должен дождаться Клинта, а потом уже можно...
Старк просыпается в больнице, едва не спеленованый как мумия, а рядом сидит Бартон с загипсованной рукой. Старк хочет спросить, почему Клинт не пришел, но его затыкают поцелуем.



Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Клинт Бартон/Тони Старк
Категория: слэш
Рейтинг: РG
Написано по заявке в айронхоуках

тык

Наташа представляет себе Тони и Клинта в постели, думает, что те ведут себя как настоящие мужики. В реальности те относятся друг к другу очень флаффно и чувственно. Контрастно две картины секса - воображаемой и настоящей.

Романову сложно удивить из-за специфики ее профессии (шпион обязан быть готов к любому повороту событий), но Бартону это удается в очередной раз. Он хмурится на ее предложение «посидеть где-нибудь, где спокойно и нет лишних глаз», а потом виновато разводит руками.
— Старк просил заглянуть, посмотреть его модификацию лука. Моего лука, — Клинт пытается выглядеть недовольным, каким бывает обычно, когда знает, что кто-то чужой прикасался к его оружию, но Наташа видит ложь в каждом его движении. Она в задумчивости прижимает палец к губам, обдумывая увиденное, а потом кивает.
— Конечно, Клинт, тебе стоит присмотреть за ним, — Наташа стряхивает невидимые пылинки с рубашки Бартона, а на прощание целует того в щеку. Полный ревности взгляд Старка с другого конца коридора доказывает, что она не ошиблась в своих выводах. Как она не заметила этого раньше, если все было достаточно очевидно? Взгляды, шуточки, переругивания и полное взаимопонимание в бою…

Старк молчит в машине по дороге в Башню. Не разговаривает с Пеппер, не шутит с Хэппи и не обсуждает что-либо с Джарвисом, а просто что-то набирает в своем телефоне. Почему-то тишина ощущается чем-то неправильным. Так же молча Старк входит в дом, молча поднимается на лифте, даже не глядя на стоящего рядом Бартона, проходит через холл и направляется к лабораториям.
***
Клинт хватает Тони за руку, заставляя остановиться.
— Подожди, Тони, ты что, ревнуешь? — в голосе Бартона звучит веселое удивление, и это становится для Старка последней каплей. Он вырывает свою руку из чужих пальцев, резко разворачивается, и, схватив Клинта за воротник рубашки, припечатывает того к стене.
— Веселишься? — шипит Тони, прежде чем впиться поцелуем в приоткрытый то ли для насмешки, то ли для возражений рот. Поцелуй выходит жадным, глубоким, собственническим. Языки сталкиваются, переплетаются, скользят по зубам и деснам, легкие жжет от нехватки кислорода… Старк целует так, словно хочет поставить клеймо, подчинить, доказать себе и Бартону, что Клинт принадлежит только ему.
Тони останавливается, не сделав и трех шагов, и повернувшись к так и идущему за ним Клинту целует того. Проводит языком по губам, легко прикусывает нижнюю, и скользит языком глубже. Бартон с готовностью прижимается ближе, проводит руками по бокам, по спине Старка, оглаживает лопатки и зарывается в волосы.
— Только не говори, что ревнуешь, — шепчет Бартон между поцелуями.
— Не буду, — соглашается Тони, разрывая поцелуй и, на прощание, прижимаясь лбом ко лбу Клинта. Он пытается отстраниться, но его удерживают с легким смешком.
— Ну, уж нет, никуда ты не пойдешь, — в глазах у Бартона пляшут чертенята, когда он снимает со Старка галстук и принимается расстегивать его рубашку. Клинт не знает, как рассказать Тони о переполняющей его нежности, поэтому он выражает ее в поцелуях, прикосновениях, взгляде. Он не знает, как объяснить, что жди его хоть сотня Наташ, он все равно бы выбрал Старка, поэтому ему остается только надеяться, что Тони поймет.
Бартон не умеет быть нежным — это Наташа знает точно. Он вечно куда-то спешит, словно боится, что все самое интересное пройдет мимо него. Иногда она удивляется тому, как при таком отношении к жизни он стал снайпером.
Клинт берет Старка грубо, рывком входит в него, и замирает под сдавленные ругательства Тони. Клинт целует его в лопатку, губами проходится по позвоночнику и начинает двигаться. Резко, ритмично, так как нравится Старку, сжимая пальцы на его бедрах до синяков.
— Клинт, мастерская…лук, — Тони пытается словами остановить Бартона, дать ему время подумать, возможность уйти, пока не стало слишком поздно. Тони прижимает его ближе, никуда не собираясь отпускать. К черту прошлое, когда у него в руках такой горячий, такой податливый Клинт, стонущий его имя и запрокидывающий голову. Когда можно выцеловывать и вылизывать чужую шею, чувствовать под пальцами литые мышцы спины, полосы шрамов и как дрожит в его руках тренированный боец. Старку кажется, что он пытается подчинить стихию, удержать ее в руках и не оказаться сметенным.
— Ты слишком много думаешь, — Клинт падает на кровать, утягивая за собой Тони. Смазка находится там, где он и помнит — достаточно протянуть руку, чтобы вытащить тюбик и сунуть его в руки Старка. — И все не о том.
— Я вытрахаю из тебя всю эту дурь, — от низкого, сипловатого голоса Бартона ведет даже Наташу, откинувшую в своей комнате голову на стену. Что уж говорить о Старке, которому вместе с возбужденным и возбуждающим голосом достается влажное и жаркое дыхание в загривок. Он плавится в горячих руках Бартона, под телом Бартона и будь он чуть менее самовлюбленным ублюдком, то давно бы уже стонал в голос и требовал большего.
— Что-то пока хреново получается, — произнести целую фразу, пусть и с паузами между словами, и не застонать — Тони может гордиться этим достижением.
Старк растягивает Бартона медленно, наслаждаясь зрелищем мечущегося по простыням Клинта, закусывающего губы и выгибающегося так, что Тони чудится хруст позвонков.
— Давай уже, — у Клинта шалые глаза, и Старк заставляет себя вспомнить расчеты по увеличению мощности репульсоров, чтобы не поддаться неприкрытой мольбе, звучащей в чужом голосе.
— Мы куда-то торопимся? — приподняв одну бровь, интересуется Старк, получая в ответ разочарованный стон и легкий удар пяткой в поясницу. – Я думал, снайперы более терпеливы…
Клинт хмурится, собираясь возражать, но замолкает, когда чувствует проникающего в него Старка. Медленно и осторожно. Как по учебнику. Клинт что-то раздраженно шипит сквозь зубы, пока Тони не входит в него полностью и не тянется за поцелуем.
- Даже Дубина больше знает о безопасности, чем ты, - он улыбается в губы Бартону, чувствуя как напряженные мышцы того расслабляются, растягиваются, готовые к большему. Старк проходит цепочкой поцелуев по подбородку, горлу, груди, цепляет губами правый сосок, и Бартон со свистом втягивает воздух.
Клинт рычит ему в загривок, въезжая как-то особенно правильно и Старк протяжно стонет в подушку, от ощущения плавящихся костей. Он буквально чувствует ухмылку Бартона, прежде чем тот повторяет движение.
— Считаешь, Старк? — сил Клинта хватает всего на пару слов и, если честно, то он не помнит о чем вообще идет речь. Все мысли занимает Старк. Влажный, дрожащий, горячий, с расцветающими следами поцелуев и укусов по спине.
Романова думает, что было бы неплохо на следующем собрании заглянуть под рубашку Старка, полюбоваться работой Бартона...
Бартон теряется в ощущениях, теряется в своем теле, он не знает, смотреть ли на Тони или закрыть глаза, потому что ощущений слишком много. Потому что Старк умудряется быть везде: гладить его плечо, грудь, бедра, целовать коленку и самого Клинта, прикусывать сосок и засасывать кожу на шее, и при этом двигаться. Двигаться так, чтобы каждое движение расплавляло кости и выбивало из головы все мысли. Где-то на краю сознания Клинт помнит, что должно было быть иначе, это Старк должен был забыть про свою ревность, но следующее движение Тони выбивает из него и эту мысль.
Бартон цепляется за плечи, руки, спину Старка, запускает ладонь ему в волосы, собственнически сжимает ягодицы и стонет, подставляя шею, открывая горло. Доверяя. Глядя сейчас на Клинта, Тони не может понять, как ему вообще в голову могла придти мысль о ревности, потому что Бартон каждым движением, взглядом, стоном говорит, что принадлежит только ему.
Клинт в мыслях Наташи сбивается с ритма. Он рвано дышит, отпуская одной рукой бедро Старка, и тянется ниже. Их пальцы переплетаются на члене Тони, двигаясь быстро и не ритмично. Бартона хватает ненадолго, и, сходящий с ума от переизбытка ощущений, Старк разочаровано стонет, когда кончивший Клинт выскальзывает из него.
— Ублюдок, — шипит Тони, которому только что помешала кончить ладонь Бартона, сжавшая основание его члена.
— Ревность, Старк, — шепчет Клинт помогая Тони перевернуться на спину. — Ревность тебе не идет.
Выходит менее убедительно, чем хотелось, потому что от темного, расфокусированного взгляда Старка, очевидно сейчас не понимающего ни черта, его ведет самого.
Бартон распахивает глаза, после особенно глубокого толчка. Ему кажется, что все его существо с каждым движением Тони закручивается в спираль, сжимается как пружина, сворачивается в точку вне времени и пространства. Клинт как-то слышал разговор Беннера с какой-то девушкой о теории Большого взрыва и не может не признать, что это самая верная аналогия о его состоянии рядом с Тони.
Старк входит особенно глубоко, и Бартон выгибается, упираясь в кровать только затылком. Он ловит ртом воздух, которого отчаянно не хватает, и шепчет одними губами, поймав взгляд Тони.
- Давай.
Бартон кончает следом, зажмурившись и открыв в беззвучном крике рот. Старк падает на него, смазано целуя куда-то в ухо. Между ними жарко, влажно и скоро станет липко, но им обоим совершенно все равно.
Клинт проводит губами по животу Тони, целует солнечное сплетение, а потом вбирает член Старка в рот. Ему хочется сказать что-нибудь умное, чтобы этот чертов гений запомнил, но в голове приятно звенят расцветшие только что звездочки, поэтому он молчит, доводя до разрядки Старка. Хватает всего пары движений головой, чтобы Тони кончил, забрызгивая себя и Клинта своим семенем.
— Если это то, что я буду получать за каждое подозрение, то я готов ревновать тебя к каждому фонарному столбу и несчастному котенку, а не только к рыжим симпатичным девушкам, — говорит Старк, когда им обоим удается отдышаться.
— Симпатичным? — с наигранной ревностью интересуется Бартон, тут же расплываясь в улыбке. Тони смеется ему в плечо. — Надо в душ.
— Надо, — соглашается Старк, закидывая ногу на Бартона.
— И в мастерскую надо, — противореча собственным словам, Клинт медленно и вдумчиво целует Тони, придвигаясь ближе и чувствуя определенную заинтересованность своего организма в возможном продолжении.
***
На следующем собрании Мстителей Старк и Бартон ведут себя совершенно обычно, словно Наташе почудились ревность и злость в карих глазах. Она держится поближе к Клинту, невзначай касаясь то его плеча, руки, колена, но Старк больше не выдает этой забавной реакции, и она решает попробовать иначе.
— Как твой лук, Клинт? — она не поднимает глаз, читая лицо Бартона в отражении стола.
— Это нечто, Нат! Старк — гений! — у Бартона совершенно искренне восхищение на лице и в голосе, а Романова думает, что ей показалось, примерещилось на усталую голову.