Но черт с ним. Дописывать все равно не буду, исправлять тоже, вшивать в более крупный текст - тем более.
Название: Джинсы
Размер: драббл, 938 слов
Канон: Inception
Персонажи: Кобб и Имс
Категория: джен, немного слеш
Имс с Коббом знакомы давно — может со школы, а может — и того раньше, ни одному из них вспоминать точную дату знакомства не кажется важным. Имс с Коббом знакомы давно — может со школы, а может — и того раньше, ни одному из них вспоминать точную дату знакомства не кажется важным. Имс дерется со всеми дворовыми пацанами, дергает за косички соседских девчонок и одноклассниц. Это глупое, почти собачье — Имс — прозвище родом из подворотен и дворов с рассыпающимися домами.
Кобб поправляет очки, старается не наступать в лужи, и он единственный из класса у кого всегда сделана домашняя работа. Он тоже дерется с соседскими пацанами, если один удачный удар за драку можно назвать так. Вечерами он читает толстую и яркую «Историю искусств», считая ее гораздо интересней футбола.
Однажды Имс сидит на поребрике, прижимая ладонью разбитую бровь, а Кобб протягивает ему вату и пачку пластырей.
Однажды Кобб готовится убегать от школьных задавак, а Имс просто хлопает одного из них по плечу и уводит играть в футбол.
Однажды Имс собирается подпалить учительскую, а Кобб останавливает его.
Однажды «История искусств» оказывается выброшенной черт знает куда, и Кобб не находит себе места, мечась по двору, а Имс находит ее и возвращает с такой небрежностью, будто это какой-то пустяк.
Родители Доминика считают, что Имс дурно влияет на их «милого мальчика». Родители Имса даже не помнят его настоящего имени, что уж говорить о том, чтобы заметить изменения в поведении.
Имс учит Кобба правильно прыгать с крыш и из окон. Кобб учит Имса математике. Имс рассказывает Коббу принцип угона машин (Ничего сложного, Кобб, эти олухи оставляют ключи в машине, когда уходят отлить). Кобб рассказывает Имсу об оптических иллюзиях в искусстве и в жизни.
Они становятся частью жизни друг друга незаметно, врастают в чужую историю, переписывая ее под себя.
В выпускном классе Имс сдает все экзамены на хорошо и отлично (спасибо Коббу). На выпускном балу Кобб отбивает девушку у давнего обидчика (отбивает в самом прямом значении этого слова, спасибо Имсу).
Имс мимикрирует под любое общество с легкостью. Еще школьником он становится завсегдатаем студенческих сборищ и нелегальных клубов.
Ему не нужен гримм или поддельные документы, чтобы ему верили другие студенты или копы — он улавливает самую суть чужих образов. Взгляд, походку, интонации, что-то еще более эфемерное, чего Кобб не понимает и не может уловить даже годы спустя.
В институте ничего не меняется — Имс по-прежнему путается с компаниями разной степени законности, влипает в авантюры, дерется (словно по расписанию) два раза в неделю и всеми известными ему способами портит Кобба. Доминик прилежно выполняет задания, ходит в пару спортивных секций, в которые его загнал Имс, вытаскивает друга из притонов и подпольных казино и пресекает самые сумасбродные из его идей.
Для Имса любить Кобба оказывается так же просто и естественно как любить себя. Он осознает это в воскресенье, пялясь в «совершенно случайно» утащенную фишку. Возможно, он делится своими выводами с Коббом, возможно, что тот пришел к подобному выводу раньше, возможно ничего из этого не случалось, потому что их жизнь не меняется. Имс по-прежнему пропадает в грязных и криминальных районах города, Кобб иногда составляет ему компанию, прежде чем забрать его домой. Ту фишку Имс прячет в карман самых нелюбимых джинс, намереваясь никогда о ней не вспоминать.
— Молли, это мой друг — Имс, — Кобб лучится счастьем, и Имс отвечает такой же широкой улыбкой.
— Мол, можно же я буду так тебя называть? — Имс наклоняется поцеловать тонкую ладошку. — Мол, я рад, что Дом наконец-то решил нас познакомить, а то я уже начал сомневаться в твоем существовании.
— Дом? — Молли удивленно поворачивается к Коббу.
— Ему сложно запомнить что-то длиннее собственного имени, — улыбается Кобб, и Имс понимает, что он сам счастлив тоже. Ему бы ревновать и биться в истерике, ненавидя профессорскую дочку, а вместо этого счастлив так, словно это он сам нашел свою судьбу и любовь. Их отношения с Коббом не испорчены сексом и страстью, взаимными обещаниями, изменами, клятвами верности и ложью, и впервые Имс радуется этому. Когда каждый из них отправляется в свободное плавание это не похоже на бегство.
Через пару лет Имс знакомится с сомнацином — настоящих специалистов пока нет ни по одну сторону закона, и он видит в этом море возможностей. Он приходит к Коббу, широким жестом даря ему миры. Кобб делит эти миры с Мол и Имс не чувствует обиды, только восхищение их умением изменять реальность сна. Сны самого Имса менее упорядочные и достоверные, больше похожие на смазанные фотографии страниц журнала. Сны Кобба достоверны до отблесков солнца на стеклах и нагретого дерева лавочек и оград. Сны Мол поражают размахом и запутанностью — однажды Имс бродит среди трех деревьев в роще добрый час, пытаясь найти Кобба и Мол.
Имитатор, сновидец, архитектор, извлекатель, координатор — этих терминов еще не существует в мире. Военные предпочитают что-то невыговариваемое, явно заимствованное у ученых, а нелегальных пользователей сомнацина слишком мало, чтобы появилась терминология.
Актер, лицедей, подражатель, копия — Имсу не нравится ни одно из этих обозначений.
Строитель, создатель, творец — Кобб смеется над каждым из определений.
Первый раз они извлекают информацию вместе с Коббом, без Мол. У них нет координатора, только щуплый парень с всклокоченными волосами в качестве химика и дежурного. Эта операция не становится ни самой провальной, ни самой лучшей в череде краж Имса.
Они с Коббом напиваются после первого совместного погружения до теряющих четкость предметов. Плавные линии софы и кресла, жесткие и идеально прямые — стола и оконной рамы смазываются, двоятся и принимают причудливые очертания, словно они находятся до сих пор во сне. Имс скалится этой мысли и, левой рукой обнимая Кобба за шею, тянется в карман так нелюбимых их джинс.
Фишка, сообщившая ему о его любви, оказывается на месте.
— Было круто, — Имс оставляет фишку на месте и падает спиной на ковер, утягивая с собой Кобба. — Но тебе — хватит.
Это очередное почти откровение, пьяное озарение ничего не меняет в их жизни. Кобб не нарушает закон, предпочитая реальность сну. Мол ждет ребенка, светясь изнутри и улыбаясь Имсу ласково и лукаво. Имс колесит по свету, нигде не задерживаясь надолго. Джинсы на дне сумки путешествуют с ним тоже.