[X18S80]

Название: Любые кошмары не длятся вечно
Автор: кошмар без перьев
Бета:  Le Cygne de feu
Размер: мини, 1186 слов
Персонажи: Меченый
Категория: джен
Жанр: AU
Рейтинг: G-PG-13
Предупреждения: нецензурная лексика
Краткое содержание: Она ошибется, он знает это — все они когда-нибудь ошибаются.
Примечание: канон - "Утопия"

Лестер не знает, где заканчивается сон и начинается реальность. Он даже не уверен, что она вообще существует, эта реальность. Он умирает бесконечное число раз, после каждой смерти просыпаясь в новом мире. Его сбивает поезд и размалывает гусеницами комбайн; он гибнет во взорвавшемся самолете и выкинутым в открытый космос; с ним заговаривает Черный Гром и его поглощает какой-то парень, словно состоящий из одного плаща; его травит симпатичная медсестра и душит один из роботов Траска; он умирает от пыток ребят из Гидры и на лабораторном столе, когда сделать адамантиевым ему хотят не только позвоночник; он умирает в подворотне от оспы и замерзает насмерть.
Иногда он слышит легкие женские шаги и чувствует легкий флер смутно знакомых духов. В такие моменты он уверен, что сможет выбраться. Хотя бы просто для того чтобы убить, творящего такое с ним. Это не прощается и не сходит с рук, к тому же, Лестер просто не способен на такое великодушие.
Просыпаясь в очередном реальном сне, он ищет знаки и подсказки — любую иллюзию возможно разрушить, если знать куда бить. Но пока его мучитель не допускает ошибок. И вот снова...

Он стреляет как заведенный, выпуская стрелы быстрее, чем может различать глаз. Каждая сорвавшаяся с тетивы стрела это чья-то оборвавшаяся жизнь. Каждая стрела, нашедшая свою цель, наполняет его ликованием. Когда колчан пустеет, Меченый чувствует себя удовлетворенным. Это лучше любого секса, потому что в мире нет ничего приятней, чем металл, впивающийся в живое тело.
Меченый довольно скалится, предвкушая, как будет дразнить псов Осборна своей свободой. Тем, что ему плевать на приказ придурка в дорогом костюме не убивать людей. Тем, что он получил сегодняшнюю порцию удовольствия, а они — нет.
Он запрокидывает голову назад, заходясь в раздражающем Дайкена смехе.
— Рано уходишь, приятель, — одновременно со словами раздается так любимый Меченым звук и его левую ногу прошивает боль.
— Я Мститель, ублюдок, — Меченый выдергивает торчащую из его бедра стрелу, шаря взглядом по крышам и теням, выискивая стрелявшего. — Так что молись, чтобы твоя смерть была быстрой!
Он стреляет на тень движения, повинуясь интуиции и предчувствию, которые никогда его не подводили.
— Ты не на своем месте, — голос раздается отовсюду, мешая Меченому понять, попал он в гаденыша или нет.
— Так ты занимаешься кадрами? Ну, тогда покажись, устроим собеседование! — лук в руках Меченого сменяет нож. Он не идиот с наивными идеалами, чтобы полагаться только на одно оружие. Внутри все дрожит от предвкушения. Настоящий противник это такая редкость. Противник, которого можно убить. А потом убить этого идиота Осборна, ни хрена не понимающего в хороших развлечениях. Арес должен его поддержать, а остальные... Остальных можно будет убить тоже. Дайкена с его исцеляющим фактором убивать будет приятнее всех, главное, разобраться с Часовым и Осборном.
— Я увольняю тебя, — Меченый вздрагивает, когда его противник выходит на свет. На нем такие же фиолетовые сапоги, перчатки, синий костюм и маска, что и на самом Меченом. — Ты не подходишь Мстителям.
У появившегося перед ним лучника полный колчан стрел и знакомая ухмылка человека, который вообще-то мертв. Человека, которого здесь не должно быть. Впрочем, так даже интересней, убить кого-то дважды — довольно редкая возможность.
— Ты узнал это в небесной канцелярии? — Меченый удобнее перехватывает нож и кувырком уходит от стрелы. Это оказывается неожиданно легко — Хоукай делает лишь один выстрел, даже не стремясь попасть в противника. Меченый скалится, понимая, почему полгода назад об этом идиоте с невесть как попавшим в руки луком он читал некрологи.
Нож срывается с ладони легко, словно это самое естественное для него состояние — подчиняться пальцам Меченого. Он буквально видит и слышит, как рвется воротник костюма и кожа, хрустит перерезанный шейный позвонок, как кровь разлетается алым веером, как... Ничего не происходит. Хоукай, первый Хоукай, бандит и Мститель, воскресший мертвец, решивший заняться кадрами, отбивает нож луком, отбросив его за край крыши. И не стреляет в ответ. По мнению Меченого, это его вторая ошибка в новой жизни, потому что скоро Хоукай попрощается и с ней.
— Что-то я не вижу папарацци, чтобы ты так позировал, — Меченый пожимает плечами, словно отбитый нож его ничуть не расстроил, и запускает пальцы в карманы на поясе. Набор бритвенных лезвий, тонких, холодных и смертоносных, лежит на привычном месте.
— У Осборна не нашлось вариантов лучше? — лениво и без интереса спрашивает Хоукай, переводя взгляд на лицо Меченого. Он же не надеется увидеть какое-то откровение?
И это — Мститель? Один из тех, чье имя было синонимом слова «опасность»? Меченый даже разочарован.
— Тор расстроится, когда узнает...
— Что его заменили? — Меченый делает несколько шагов назад и в сторону, находя более удобную позицию для удара.
— Что случилось с его другом Часовым, — он стреляет одновременно с броском Меченого. Стрела входит в плечевой сустав, проходит сквозь него, деля надвое, и выходит наружу, пришпиливая Меченого к стене. Хоукай стреляет еще раз, не обращая внимания на кровоточащие руку и бок. Вторая стрела входит симметрично первой.
— Думаешь, это меня остановит? — Меченый рывками дергается вперед, стягивая себя со стрел. Боль прошивает его тело, но она — ничто по сравнению с его желанием разорвать в клочья воскресшего мертвеца. Только для мертвого руки Хоукая слишком быстро двигаются, выпуская стрелы одну за другой, пришпиливая Меченого к стене, как бабочку. Он чертовски точен — у «Мстителя» не задет ни один жизненно важный орган и быстрая смерть ему не грозит, но сил на сопротивление остается все меньше. Первый Хоукай остается рядом с ним, пока глаза Лестера, Леонарда, Бенджамина Поиндекстера, Меченого (в прошлом) и Хоукая (в настоящем), не закрываются навсегда.
***
Лестер открывает глаза. Он на узкой и жесткой постели. Это место можно узнать, не выходя на улицу. По запаху, по шуму и особому ощущению обреченности и вседозволенности, витающему в воздухе. Адова Кухня.
Он встает медленно, почти лениво перетекает из одного положения в другое, успевая оценить свое состояние и обстановку — ему не хочется умирать. Если честно, то его это немного «притомило». Заебало, вообще-то, донельзя. Убивать, умирать и просыпаться в очередном мире. Вести себя «прилично», изображать «нормального» человека и не стремиться вырвать горло у первого встречного у него получается отлично, что бы там не говорил Осборн о его самоконтроле, только это не спасает его от смерти. Никогда не спасало и не спасет, поэтому Лестер собирается бороться, не забывая об удовольствии. В конце концов, если он вынужден жить в этих «ситуациях», снах или черт его знает в чем, то он может позволить себе расслабиться? Лестер считает, что может, и мнение девицы с духами его не волнует. Если у этой садистки вообще есть какое-то мнение.
На крыше, просматриваемой с его окна, мелькает тень в красном, и Лестер довольно скалится, предвкушая интересный вечер.
***
Первым его убивает Осборн.
В украденном костюме Старка, на отнятой должности Старка, в здании, построенном по чертежам Старка — у Нормана Осборна нет ничего своего, кроме зависти к Старку, и он откровенно жалок. Разумеется, Меченый не стесняется оповестить об этом самого Осборна на очередном собрании Мстителей. Тот в ответ кривит губы в улыбке, вслед за которой тело Хоукая разлетается ошметками по всему залу.

Часовой убивает его, даже не заметив этого. Боб борется с Мраком, меняя свою форму, разрушая реальность вокруг себя, и это самая глупая из всех смертей на памяти Лестера. Он даже не успевает почувствовать боли, когда, отброшенный в сторону большой когтистой лапой, рассыпается пеплом, так и не долетев до стены.

Но она ошибется, он знает это — все они когда-нибудь ошибаются. Обманется ли своей вседозволенностью, возомнит ли себя всемогущей или возжелает большего — конец все равно будет один. Женщина с тихими шагами и знакомым ароматом допустит ошибку. И он убьет ее.